Лингвистический энциклопедический словарь - стили́стика

раздел языкознания, имеющий основным предметом стиль во всех языковедческих значениях этого термина — как индивидуальную манеру исполнения речевых актов, как функцио­наль­ный стиль речи, как стиль языка и т. д. Однако задачи стилистики шире, нежели только изучение стиля; она исследует эволюцию стилей в связи с историей литературного языка, язык художе­ствен­ной литераторы в его эволюции, универ­саль­ные приёмы языкового построения произве­де­ний литературы (соприкасаясь с поэтикой), а также жанры общения (соприкасаясь с прагма­ти­кой). Предметом стилистики является также изучение экспрес­сив­ных средств языка (см. Коннотация), фигур речи и тропов, которые не связаны с каким-либо одним опреде­лён­ным стилем.

Современная стилистика понимается различно в разных лингвистических направ­ле­ни­ях и школах, причём каждое понимание имеет объективное основание в связи с много­сто­рон­но­стью основного предмета стилистики — стиля.

1)Наиболее узкое понимание стилистики (исторически не первое) было выдвинуто американ­ской дескрип­тив­ной лингвистикой в 40—50‑х гг. 20 в. Поскольку структура языка понималась дескрипти­вис­та­ми как аранжировка его элементов в речи в пределах от морфемы до предложения включи­тель­но, стилистике отводилось изучение структуры единиц, более крупных, чем предло­же­ние, — аранжировка предложений, их группировка в абзацы и т. д. (А. А. Хилл и другие); этот подход может быть назван дескриптивной стилистикой.

2)Более широкое понимание стилистики, непосредственно исходящее из предыду­ще­го, харак­тер­но для совре­мен­ной, главным образом английской, лингвистики текста. То, что дескрипти­ви­сты определяли как стили­сти­че­скую вариативность, т. е. построение текста на более длинных отрезках, чем предложение, в лингвистике текста рассма­три­ва­ет­ся как проявление общих закономерностей построения текста. Соответ­ствен­но понятие вариа­тив­но­сти, свободного выбора говорящим или автором текста приёмов и форм сильно ограни­чи­ва­ет­ся, и стилистика отожде­ствля­ет­ся с грамматикой текста (У. Хендрикс и другие); тем не менее в этом смысле можно говорить о текстовой стилистике.

3)Стилистика, выходящая за пределы текста, как учение о соотношении текста с внетекстовыми (обще­язы­ко­вы­ми, «кодовыми» и т. п.) подсистемами языка — стилями, была разработана исторически ранее, в 30—40‑х гг. 20 в., лингвистами пражской лингвистической школы. Текст, вообще речевой акт, устный или письменный, с этой точки зрения предстаёт как результат выбора говорящим языковых форм из заранее данных языком возможностей — фонетических, грамматических, лексических (слов), синтаксических, и как их комбинация в речевом акте в зависимости от его цели («функции»). Основу такого истолкования стилистики составило понятие «коммуни­ка­тив­но­го», или «функционального», стиля речи; этот подход, который можно назвать функциональной стилистикой, смыкается с социолингвистикой.

Понятие функционального выбора, в свою очередь, восходит к концепции Ш. Балли, согласно которой в языке констатируются многочисленные синонимические формы и их ряды, один из последних составляет «нейтральный фон», а другие отличаются той или иной дополнительной окраской — именно стилистической. Балли понимал эту окраску главным образом как экспрессивную — «сниженную», разговорно-фамильярную, или, напротив, «высокую», книжную (ср., например, рус. «лицо» — нейтральное, «лик» — высокое, «рожа» — сниженное).

Названные подходы составляют современную языковедческую стилистику в узком смысле слова. Параллельно с оформлением этого основного ядра стилистики допол­ни­тель­но развива­лись ещё два её направления.

4)С одной стороны, в противопоставлении развивающемуся учению о структуре языка (см. Система языковая), стилистика стала осознаваться как общее учение об употреблении языка (в советском языкознании — Г. О. Винокур), что отвечало повсе­мест­но­му сдвигу лингвистики 50‑х гг. 20 в. к исследованию «языка в действии» (Э. Бенвенист), использования языка говорящими в разных ситуациях, предпосылок успешного совершения речевых актов и т. п.; эти вопросы включаются в сферу языковой прагматики, и, следовательно, можно говорить о прагматической стилистике. С другой стороны, в концепции Винокура различное общественное употребление языка вообще носит исторический характер, и в этом смысле учение об общественном употреблении является исторической стилистикой общего языка. Уже с 30‑х гг. 20 в. синхронная стилистика современного языка стала рассма­три­вать­ся — главным образом в стилистической концепции В. В. Виноградова — как этап в истории литературного языка; этот подход определяется как историческая стилистика.

5)Наконец, стилистика общенародного языка всегда, но особенно интен­сив­но начиная с 20‑х гг. 20 в., рассма­три­ва­ет­ся в связи с языком художественной литературы и творчеством отдельных крупных писателей, необхо­ди­мость этого (отрицавшаяся, например, в концепции Балли) непреложно вытекает из концепции Виноградова (а также работ Л. Шпитцера и других на Западе). Это расширение составило предмет стилистики языка художе­ствен­ной литературы и тесно смыкается с поэтикой.

Все названные подходы составляют современную языковедческую стилистику в широком смысле слова. При этом подходы 3 и 4 часто используются при обучении языку и иногда рассма­три­ва­ют­ся как практическая стилистика, которая имеет целью обучить стилистическим нормам родного языка.

В центре теоретической стилистики находится проблема речевого акта и текста как его результата. Обычный речевой акт состоит из 3 компонентов: автор акта («отправитель», адресант); текст; воспринимающий акт («получатель», адресат). Соответственно этому разде­ля­ют­ся: стилистика от «автора», иногда называемая «генетической», — исследование авторского выбора речевых средств, замысла («идеи») и его исполнения (воплощения в текст); стилистика внутреннего построения самого текста, иногда рассма­три­ва­ю­ща­я­ся как воплощение собственных законов данного речевого жанра и называемая в этом случае «имманентной» стилистикой; стилистика адресата, рассма­три­ва­ю­щая интер­пре­та­цию адресатом замысла отправи­те­ля речи, а также сам «образ адресата», или «фактор адресата», снова соприка­са­ю­щий­ся с замыслом автора речи.

Это трёхчастное деление находит полную параллель в литературоведческой стили­сти­ке (благо­да­ря чему она и оказывается связанной со стилистикой языковедческой), в которой вычленяются: проблема «образа автора», детально исследованная в концепции Виноградова; проблема структуры текста, составляющая предмет исследований так называемой структу­раль­ной поэтики (от Н. С. Трубецкого до Ю. М. Лотмана и других; выделяются работы Р. О. Якобсона); проблема адресата (исследованная, в частности, Д. С. Лихачёвым на материале древнерусской литературы; например, адресат «житий» не тот же, что адресат «хождений» как жанров древней словесности). Особую проблему, связанную со всеми предыдущими, составляет неоднозначность прочтений, интер­пре­та­ций художественного текста (например, текст «Горя от ума» А. С. Грибоедова, по данным Ю. Н. Тынянова, как текст, полный кружковых ассоциаций и намёков 20‑х гг. 19 в., и в наши дни как текст — результат богатейших ассоциаций, связанных с протекшими общественными событиями русской жизни и традицией театральных интер­пре­та­ций). Таким образом, языковедческая и литера­ту­ро­вед­че­ская стилистики имеют общую часть, включающуюся также в семиотику языка и литературы. Тем не менее за пределами этой общей части обе стилистики разграничиваются, и вопрос об их размежевании интен­сив­но исследуется (например, в работах Г. В. Степанова).

Стилистика одного языка может быть сравнена со стилистикой другого или других языков, что составляет предмет сопоставительной стилистики, которая с течением времени разделилась на практическую и теоретическую. Практическая сопоста­ви­тель­ная стилистика изучает выборы, предпочтения, которые должен сделать говорящий, переходя с одного языка на другой при обучении или при переводе. Наблюдения над выбором форм приводят к определённым обобщениям, которые формулируются как правила стилистики, рекомендации при обучении иностранному языку. Внутри сопоставительной стилистики выделилась контрастивная грамматика (см. Контра­стив­ная лингвистика), представляющая собой некоторое сужение сопоставительной стилистики.

Обобщения сопоставительной стилистики приводят к выводу, что в разных языках имеются разные предпо­чти­тель­ные способы выражения одних и тех же содержаний (мыслей), что, например, немецкий язык — «глагольный», французский — «именной», «абстрактный»; индо­евро­пей­ские языки в целом противо­по­став­ля­ют «субстанцию» и её «форму» (например, «чашка чаю»), тогда как индейские языки соединяют их в понятии «явление» («чаечашка»), и т. п. Это одна из главных проблем теоретической сопоста­ви­тель­ной стилистики; решение её в рамках только сопоставительной стилистики, дисциплины описательной, невозможно. Стилистика, таким образом, выходит в область общей проблемы «язык и мышление», составляющей содержание таких разных концепций, как стадиальная типология (работы И. И. Мещанинова 30—40‑х гг.), концепция языка как «промежу­точ­но­го мира» между языком и мышлением (Л. Вайсгербер, см. Неогумбольдтианство), концепция «языковой относи­тель­но­сти» (Э. Сепир и Б. Л. Уорф в США), концепции языковой «картины мира» современных советских учёных.

Важной проблемой теоретической сопоставительной стилистики является вопрос о её теоре­ти­че­ском языке, инструменте её описаний. В сопоставительной стилистике один язык обычно описывается средствами другого языка; таким образом, язык описания выступает одновременно в двух функциях — как элемент сравнения рядом с описы­ва­е­мым языком и как средство, форма, «план выражения» результатов, содержания этого сравнения. Язык в этой роли может быть назван эпиязыком и противо­по­став­лен метаязыку. Различие эпиязыка и метаязыка играет важную роль в теории формали­зо­ван­ных языков и основаниях математической логики (например, в работах Х. Б. Карри).

Предшественницами современной стилистики были античные и средневековые поэтика и в большей степени риторика. Поэтика понималась как наука о поэзии, а риторика первоначально — как наука об ораторском искусстве; центральная часть риторики составляло учение о словесном выражении, в котором рассма­три­вал­ся отбор слов и их сочетание, а также фигуры речи. Риторики 17—18 вв. делают центром учение о стилях (например, риторика А. Х. Белобоцкого в России); в русской стилистике значительную роль сыграла теория стилей М. В. Ломоносова и его «Риторика» (1748).

Термин «стилистика» появился в начале 19 в. в произведениях немецких романтиков в связи с новыми для того времени понятиями индивидуальности творческой личности. В середине 19 в. предпринимаются попытки научно обосновать стилистику — «Философия стиля» Г. Спенсера (1852) и Х. Штейнталя (1866). Основы исторической стилистики были заложены в трудах А. Н. Веселовского («Из истории эпитета», 1895, и др.) и А. А. Потебни.

В связи с характером стилистики как учения об «употреблении языка» неоднократно возникали попытки сделать её наиболее общей филологической дисциплиной, подчинив ей как частную науку языкознание в собственном смысле слова (впервые у немецких филологов-романтиков братьев А. В. и Ф. фон Шлегель в начале 19 в., в направлении эстетического идеализма К. Фосслера).

Лингвистическая стилистика в современном смысле начинается с работ Балли («Трактат по французской стилистике», 1909) и становится самостоятельным разделом языкознания в трудах лингвистов Пражского лингви­сти­че­ско­го кружка. Оформление стилистики в отече­ствен­ной науке было завершено в концеп­ции Виноградова. К совре­мен­ной стилистике примыкает теория интер­пре­та­ции в компьютерной лингвистике (работы В. З. Демьянкова и других).

Ю. С. Степанов.